Персы и мидяне. Глава 3. Создатели империи

Прошло не так-то много времени, и эти отдельные стычки привели мидян в крепкие тиски ассирийских войск. Власть Фраорта (Хшатриты, Каштарити в ассирийских текстах) была недолговечной: новое племя, происходившее от парсуа, вскоре одержало победу над южной ветвью персов в Парсумаше. Их вождем был Хакаманиш, прародитель, именем которого назвали линию Хакаманиша, или Ахемена, как называли его греки, а со времени его внука Ариарамны до нас дошла первая историческая надпись на персидском языке (выполненная клинописью), касающаяся Ахеменидов. В ней дается родословная Ариарамны, его брата Кураша (Кира I) и их отца Чишпиша (Теиспа) от Хакаманиша. Сам Теисп в этой надписи носит титулы «великого царя, царя Аншана» (Анзана) — эламское название для области, расположенной к северу и востоку от Суз в современном Хузистане. Возможно, имя Теисп совпадает с именем Теушпы, одного киммерийского вождя, упомянутого в летописи Ассархаддо-на 678 г. Термины надписи Ариарамны не оставляют сомнений: хотя эта территория была центром вотчины дома Ахеменидов, до времени Теиспа ее покорили далеко не полностью. Вероятно, парсуа все еще двигались на юг и захватили эту территорию у эламитов. Более того, Ариарамна многозначительно записывает, как бог Ахура-Мазда дал ему Парсу, страну «великую лошадьми, великую людьми», и тем самым впервые сообщает по-персидски имя высшего бога арийцев. Эга надпись также указывает, что Ариарамна завладел территорией к юго-востоку от Парсумаша и Аншана, землей Парсы (современная провинция Фарс вокруг Шираза). Своему брату Киру он дает лишь титул отца «царь Аншана», оставляя себе почетное звание «царя царей, царя Парсы». Неизвестно, при каких обстоятельствах после смерти Теиспа между двумя его сыновьями были поделены территории парсуа. Разделение, выраженное в этой надписи из Экбатаны, — если это действительно запись тех времен, а не более поздняя подделка, — согласуется с титулами, приведенными зачем в летописи Набонида. Территориальные притязания Ариарамны вне области Парсумаш-Аншан и Парсы на юге получили серьезный отпор от коалиции северных мидян со скифами и киммерийцами при Фраорте-Каштарити, который, как было сказано ранее, подчинил Ахеменида Теиспа. Объединенные мидийско-киммерий-ско-скифские силы прочесали южные территории и среди других вещей вывезли золотую табличку Ари-арамны с надписью в важный мидийский центр Эк-батану (или Агамтану в ассирийской клинописи, современный город Хамадан). Фраорт сформировал антиассирийскую коалицию и встретил поражение и смерть от армии Ашшурбанипала в 653 г. до н. э. Хотя Парса потерпела поражение от Мидии, Кир по-прежнему продолжал господствовать в Парсума-ше и Аншане и, установив свою независимость от Мидии после смерти Фраорта, платил дань Ашшур-банипаду в Ниневию, хотя в действительности симпатизировал не ассирийцам, а мятежному царю Ша-машшумукину из Вавилона. Кир не мог рассчитывать на значительную ассирийскую поддержку против исходившей от Мидии угрозы царству парсуа, и после смерти Ашшурбанипала в 626 г. новая и лучше оснащенная армия мидян, организованная Киак-саром II, сыном и преемником Фраорта, покорила парсуа и повела осаду ассирийской столицы Ниневии. Согласно Геродоту, чья хронология по этому эпизоду кажется невероятной, осада мидянами Ниневии должна была чрезмерно затянуться. На этот раз неуверенный в своих союзниках-скифах Киаксар увидел, что его тылам угрожает новое скифское вторжение, выплеснувшееся на Иранское нагорье. Скифская тактика сокрушительных ударов была такова, что, согласно Геродоту, Киаксара вынудили в течение двадцати восьми лет откупаться от них данью. К 612 г. до н. э. Киаксар оказался в состоянии захватить ассирийскую Ниневию и навязать свои условия мира царю Вавилона Набополассару, который присоединился к мидянам в последние годы осады Ниневии. Как только Киаксар победил в Харране ассирийского генерала Ашшурубаллита, он покорил всю Месопотамию и, после удачной кампании в Армении, где Урартское царство было ослаблено нашествием скифов, весь сектор суши от реки Галис на севере до Суз на юге стал принадлежать ему. Хотя Лидия на анатолийском фланге и Халдея на юге Месопотамии оставались непокоренными, Киаксара можно действительно считать создателем Мидийской империи, первой иранской империи кочевников, известной на древнем Ближнем Востоке. Единственные соперничающие линии, претендующие на лидерство в этой империи, роды Ариарамны и его брата Кира, то есть «персы», оставались в вассальной зависимости. Именно в брачном союзе между дочерью Астиага, сына и преемника Киаксара на троне Мидии, и Кам-бисом, сыном Кира, «царем царей, царем Аншана» (хотя и вассалом), появился на свет Кир 11. В 559 г. до н. э. он стал вассальным царем Аншана и с 547 г. назывался в вавилонских хрониках царем Парсы. Он улучшил военный потенциал персидских племен как и для своего соперника в Экбатане, так и с целью показать вассальную зависимость ветви Ариарамны, чью территорию завоевал или он сам, или Камбис 1, возвел новый царский город на территории Фарса. Это был первый ахеменидский город Пасаргады, построенный, вероятно, на территории племени с таким же названием и не обязательно связанный с родовым именем «парсуа». Кир открыто искал союзников против Мидии. Подходящим и действительно добровольным союзником стал Набонид (Набунаид), узурпатор трона Навуходоносора. Что касается Набонида, его союз с Киром был предписан богами. Оставив правление Вавилоном в руках Валтасара (играющего заметную роль в Книге пророка Даниила), Набонид выступил в Сирию, в то время как Кир повел войну против Астиага, слабо на самого Набонида. Его город и так из-за процесса внутреннего распада и мятежа эламских подданных Вавилонии в Сузах пришел в полный упадок. От Вавилона больше не исходила угроза. Летом 546 г. правитель Суз Габару, известный грекам как Гобрий, присоединился к Киру. Должно было пройти шесть лет, прежде чем На-бонид подчинился полностью. Тем временем покорились племена, проживавшие на севере центрального Иранского нагорья и на юго-восточном берегу Каспийского моря, в районе, известном как Баркана (для греков Гиркания). Южнее лежала более могущественная Парфия, чей царь вынужден был принять сатрапию. Вероятно, именно в это время Кир вторгся на исконно арийские земли Маргианы, Со-гдианы и Хорезмии вплоть до реки Яксарт (Сырда-рьи) и за ней напал на массагетов, хотя совершенно неясно, действительно ли проходила эта восточная кампания до покорения Вавилона, как рассказывает Геродот. В конце концов, в октябре 539 г. Набонид, обеспокоенный возникшим дома противодействием его религиозной политике, недовольством иностранных пленных и столичных дельцов, без борьбы открыл ворота Вавилона перед персидской армией. Завоевание Вавилонии привело персов непосредственно в среду библейской истории. В самом Вавилоне, в Тель-Абибе на реке Кабар, где жил Иезеки-иль, и в Ниппуре, юго-восточнее Вавилона, находились колонии изгнанников, о чем имеются библейские или (как в случае Ниппура) археологические свидетельства. Для этих людей завоевание Вавилонии Киром стало освобождением. Его провозгласили слугой Яхве, помазанником Израилевым, и восхваления, которыми он был осыпан во второй книге Исайи, заставили многих поверить в вероятность существования в Вавилоне проперсидского заговора евреев. Первым персидским правителем города назначили Гобрия. Палестина и Сирия окончательно стали данниками Вавилонской империи после кампаний Навуходоносора в последние годы VII в. до н. э. После нескольких лет вассальной зависимости Иоаким, царь иудейский, рассчитывая на поддержку Египта,посмел отказать в дани, подлежавшей обычной выплате Вавилону. Его преемник, слабовольный Седеш, открыто взбунтовался, и в конце концов в 587 г.до н. э., прибегнув к военной силе, Навуходоносор отстранил его от власти. Многих влиятельных евреев выдворили в ссылку в Вавилон, откуда они внимательно наблюдали за результатами вавилонской политики. Один из наблюдателей, пророк Данию, в истории с надписью на стене, возникшей на пиру Валтасара, образно описал предзнаменования падения Вавилона, предсказав раздел империи мидянами и персами при правлении Кира. Документальные свидетельства обнаруживают отношение Кира к вопросам религии по крайней мере в Месопотамии, где Набонид, заинтересованный некоторыми северными божествами, покровительствуя избранным храмам, нарушил равновесие в религиозной практике. Кир утверждал, что по приказу Мар-дука он «переселил обратно» всех богов Шумера и Аккада, которых Набонид привез в Вавилон, восстановив их культовые образы в законных дворцах и приделах, «что сделало их счастливыми». В соединении с иранской природой религиозных верований Кира, в большей степени этических и универсалистских1, чем националистических и сосредоточенных вольного человека, чьи действия были затруднены переходом двух лучших его военачальников на сторону Кира. Результат был предсказуем: Набонид захватил почти все западные земли до сирийского побережья, а персы разграбили Экбатану и вывезли ее сокровища в Пасаргады. Существовали две причины, по которым союз Вавилона с Ахеменидами не мог устоять после этих побед. Первая состояла в том, что близкое этническое родство между персами и покоренными мидянами обрекало новое международное равновесие на неустойчивость: как только персы завоевали Мидию, они обнаружили, что контролируют Мидий-скую империю, включающую значительную часть месопотамской территории, относящуюся к сфере интересов Вавилона. Второй причиной был упадок Вавилона и огромная заинтересованность Набонида в завоевании Аравии, где он решил жить, Таким образом, Кир должен был неизбежно и очень скоро поглотить Вавилонию. Но этот процесс происходил постепенно, поскольку тем временем неприятности в новом районе привлекли усилия Кира, хотя по ходу дела он установил свое господство над ассирийскими городами Арбелой, Ниневией и Ашшуром. Новая угроза исходила из-за реки Галис, где Крез Лидийский после падения Ми-дийской империи решил восстановить свои бывшие территории. Столкнувшись со всей Северной Месопотамией, Северной Сирией и Юго-Восточной Турцией, объединенных Киром в 547 г., Крез был разбит наголову. Его столица Сарды, расположенная на труднодоступной горной территории, пала, и Крез, богатейший человек на земле, совершил самосожжение на погребальном костре. Ни на один народ поражение Креза не повлияло в такой степени, как на греков. Новые контакты между персами и греческими поселениями на Ионическом побережье, ранее подчиненными покоренной теперь Лидии, стали наиболее известной главой в мировой истории. Подробности раздела и гибели торговых, управляемых оракулами городов ионических греков принадлежат, по существу, греческой истории; для персов они изначально были второстепенной пограничной проблемой. Разумеется, в греческих городах имелись группы, видевшие в подчинении Персии продолжение торговой выгоды, которую они извлекали от принадлежности к Лидийской империи. Один за другим они или подчинялись, или тщетно пытались разработать планы перенесения своих поселений на западное побережье Средиземного моря. Местные ликийцы, остатки «морских рейдеров», которые в конце 2-го тысячелетия успешно беспокоили Хеттскую империю, а теперь стали в значительной степени аграрным народом, заперлись в своем городе Ксанфе и стояли насмерть. Ликия, Лидия и Иония превратились в отдельные провинции. Набонид заключил с Крезом союз против персов, и поэтому для действий против него появились более убедительные основания. Постепенно персы свели на нет территорию Вавилонии, но не нападали на самого Набонида. Его город и так из-за процесса внутреннего распада и мятежа эламских подданных Вавилонии в Сузах пришел в полный упадок. От Вавилона больше не исходила угроза. Летом 546 г. правитель Суз Габару, известный грекам как Гобрий, присоединился к Киру. Должно было пройти шесть лет, прежде чем На-бонид подчинился полностью. Тем временем покорились племена, проживавшие на севере центрального Иранского нагорья и на юго-восточном берегу Каспийского моря, в районе, известном как Баркана (для греков Гиркания). Южнее лежала более могущественная Парфия, чей царь вынужден был принять сатрапию. Вероятно, именно в это время Кир вторгся на исконно арийские земли Маргианы, Со-гдианы и Хорезмии вплоть до реки Яксарт (Сырда-рьи) и за ней напал на массагетов, хотя совершенно неясно, действительно ли проходила эта восточная кампания до покорения Вавилона, как рассказывает Геродот. В конце концов, в октябре 539 г. Набонид, обеспокоенный возникшим дома противодействием его религиозной политике, недовольством иностранных пленных и столичных дельцов, без борьбы открыл ворота Вавилона перед персидской армией. Завоевание Вавилонии привело персов непосредственно в среду библейской истории. В самом Вавилоне, в Тель-Абибе на реке Кабар, где жил Иезеки-иль, и в Ниппуре, юго-восточнее Вавилона, находились колонии изгнанников, о чем имеются библейские или (как в случае Ниппура) археологические свидетельства. Для этих людей завоевание Вавилонии Киром стало освобождением. Его провозгласили слугой Яхве, помазанником Израилевым, и восхваления, которыми он был осыпан во второй книге Исайи, заставили многих поверить в вероятность существования в Вавилоне проперсидского заговора евреев. Первым персидским правителем города назначили Гобрия. Палестина и Сирия окончательно стали данниками Вавилонской империи после кампаний Навуходоносора в последние годы VII в. до н. э. После нескольких лет вассальной зависимости Иоаким, царь иудейский, рассчитывая на поддержку Египта, посмел отказать в дани, подлежавшей обычной выплате Вавилону. Его преемник, слабовольный Седекия, открыто взбунтовался, и в конце концов в 587 г. до н. э., прибегнув к военной силе, Навуходоносор отстранил его от власти. Многих влиятельных евреев выдворили в ссылку в Вавилон, откуда они внимательно наблюдали за результатами вавилонской политики. Один из наблюдателей, пророк Даниил, в истории с надписью на стене, возникшей на пиру Валтасара, образно описал предзнаменования падения Вавилона, предсказав раздел империи мидянами и персами при правлении Кира. Документальные свидетельства обнаруживают отношение Кира к вопросам религии по крайней мере в Месопотамии, где Набонид, заинтересованный некоторыми северными божествами, покровительствуя избранным храмам, нарушил равновесие в религиозной практике. Кир утверждал, что по приказу Мар-дука он «переселил обратно» всех богов Шумера и Аккада, которых Набонид привез в Вавилон, восстановив их культовые образы в законных дворцах и приделах, «что сделало их счастливыми». В соединении с иранской природой религиозных верований Кира, в большей степени этических и универсалистских, чем националистических и сосредоточенных вокруг конкретных святилищ, эти события создали предпосылки для его указа, позволившего изгнанным евреям вернуться в Иерусалим. Хотя свидетельства об общем переселении отсутствуют, место, которое занимает в Ветхом Завете восстановление и перестройка храма (хотя и скромная), представляет в ложном свете картину реальных условий, сложившихся в Палестине при персидском владычестве. Иудея была лишь одной из пяти провинций, на которые делилась «заречная» территория. Другими были Мегидцо, Самерина (Самария Израильская), Ашдод в Филистии, Аммон в Трансиордании. История завоевания Вавилона Киром полностью записана в вавилонской хронике двадцать второго года правления Дария (500 г. до н. э.), но более краткий документ, вавилонский «цилиндр Кира», представляет собой запись, сделанную в ту эпоху им самим. В нем рассказывается о восстановлении храмов, возвращении депортированных народов и явно говорится о ненадлежащем религиозном поведении Набонида, когда речь заходит о неуместных ритуалах, установленных в Уре, городе, который начиная с древних шумерских времен был связан с лунным богом Наннаром и позднее с равносильным ему вавилонским богом Сином. Другой глиняный цилиндр Кира, найденный в Уре, показывает, что Кир восстановил Сина в его законном святилище и в качестве подготовки к возвращению бога начал в свой первый год строительные работы. Ворота на северо-восточной стороне священной ограды были обновлены и оснащены новыми дверями. Кир поставил печать со своим именем на новых кирпичах вокруг порталов. Каждой надписью, в том числе на более объемных документах, Кир выражал благодарность богам за передачу ему новых земель, которая побудила его к восстановлению святилищ. Он использует простую стереотипную официальную формулу, и таков же был, по всей вероятности, характер его указа в отношении евреев. Не как завоеватель или освободитель намеревался Кир претендовать на верность своих вавилонских подданных, а обеспечивая своему царствованию существенное обоснование и утверждая себя благотворителем Мардука, главного бога Вавилона. К счастью, сам Набонид не являлся прямым потомком своего предшественника Навуходоносора и, таким образом, его можно было со всей правдивостью представить узурпатором. Даже учитывая обычную пропаганду, практикуемую завоевателями Ближнего Востока, можно почти не сомневаться, что мирное и благожелательное завоевание Кира было чем-то новым в истории Месопотамии. Население не уничтожалось, не высылалось, статуи городских богов не разрушались. Вместо этого новый царь пробудил в религиозной, политической и экономической жизни Вавилона радостные ожидания. В Вавилоне Кир получил клятву верности от сирийских князей и в 537 г. вернулся жить в Экбата-ну, закончив свое непосредственное участие в делах Вавилона. Наместником он оставил своего старшего сына Камбиса, и тот уже в 538 г. занял место отца на празднике вавилонского Нового года. Возможно, что в следующие годы сам Кир занимался экспедициями в Восточный Иран и на юг Центральной Азии, упомянутыми ранее, или, по крайней мере, расширял и укреплял свою восточную империю. По богатству и культуре восточные провинции не шли ни в какое сравнение с Вавилоном, но объединение персидско-мидийских народов с их более древними и ближайшими родичами сильно обогатило культурные и духовные ресурсы Ахеменидов. В арийских провинциях Центральной Азии остались особенно чисты религиозные и общественные идеалы арийцев, и обычно признается, что они способствовали возвышению при Кире, вероятно в Хорезмии, великого религиозного учителя Спитамы Заратуштры (Зороастра). Хотя можно не сомневаться, что восточной границей своих завоеваний Кир считал реку Яксарт, но у нас нет археологических сведений о каких-либо укреплениях, построенных им вдоль нее, в том числе о городе Кирешате (Кирополисе), известном классическим писателям. За рекой массагеты, этнические арийцы, не подчинились Киру, и именно в сражении с этими «едоками рыбы», которыми согласно полулегендарному сообщению Геродота правила царица Томирис, в 530 г. до н. э. Кир лишился жизни, пал жертвой, как считается, той тактики быстрого охвата конницей с флангов, которую персы позднее должны были сделать своим фирменным военным приемом. Его забальзамированное тело доставили в Па-саргады, и могила Кира там, небольшой домик на ступенчатой платформе, построенный в урартском стиле, является одним из главных памятников ахеменидского Ирана. Приблизительно за восемь лет до смерти Кир объявил своего сына, ставшего уже зрелым мужчиной, царем Вавилона. Камбис — единственный царь Ахеме-нидов, чью деятельность как наследного принца мы способны проследить в административных документах той эпохи. Кир приложил значительные усилия, чтобы вместе с назначением Камбиса состоялась церемония его одобрения Мардуком, и он стал для вавилонян законным, с готовностью принятым царем. Когда Палестина оказалась под контролем Персии, следующей целью должен был стать Египет — союзник Креза. Его помощи добивалась Палестина: Поликрат Самосский, главный зачинщик греческого сопротивления Персии, объединился с фараоном Амасисом. Недовольство среди египтян, вызванное плохим управлением Амасиса, привело влиятельных изгнанников, египтян и греков, к персидскому двору, и в распоряжении Камбиса оказалась ценная военная информация. Непосредственный повод для его вторжения в Египет остался неизвестным, но, вероятно, был связан с притязаниями Амасиса на Кипр и постоянной угрозой нелояльности финикийских городов, экономически зависимых от Египта и Кипра. При поддержке финикийского флота, нового важного фактора в персидской стратегии, который Камбис позаботился склонить на свою сторону, персы выдвинулись к Нилу. Овладев Саисом и Мемфисом, двумя царскими городами, в 525—524 гг. до н. э. Камбис захватил в плен Псамметиха III, фараона, наследовавшего тем временем Амасису. В конце концов, Камбис проник вверх по течению Нила до границ территорий таинственных и наводящих ужас эфиопов. Египет был преобразован в сатрапию Муд-райя со столицей в Мемфисе. Скоро сюда стали стекаться иностранные торговцы, перевозчики и кораблестроители, а наемники, греки и финикийцы, расселились в прочных казармах. И снова, как в Ионии, греческие торговые колонии оказались в персидской власти: Дафны и Навкратис в землях восточной Дельты были в руках персов, а скоро и греческие порты в Ливии Кирена и Барка выразили готовность им повиноваться. Устремившиеся в Египет греческие торговцы свидетельствуют в пользу политики Камбиса. Его обращение с самими египтянами мы должны характеризовать как беспристрастное, поскольку чудовищные действия, приписанные ему Геродотом, особенно эксгумация и порка трупа Амасиса, окрашены греческой пропагандой и информацией, которую Геродот добыл при посещении Египта сразу после мятежа Инара против правления Ахеменидов. В то же время сохранившиеся документы включают хвалебные записи чиновника, вероятно сыгравшего ключевую роль в помощи персидскому завоеванию, к которому Камбис особо благоволил. Это был Уджа-горресент, человек, имевший поразительно обширные достижения на самых разных должностях. Он командовал флотом при Псамметихе, а при Камби-се стал главным врачом и жрецом в медицинской и теологической школе в Саисе. На своей стеле Уд-жагорресент иероглифами записал, как Камбис захватил страну, как осознал важность египетского храма в Саисе, родном городе Уджагорресента, как восстановил доходы храма, посещал это святилище и оказывал ему почитание. Из текста совершенно ясно, что вмешательство автора оградило жителей Саиса от страшных несчастий во время нашествия и после него, а если читать между строками, кажется вероятным, что этому они обязаны его заслугам как главы флота, перешедшего на сторону персов. Не только благодарности, но и успехи Уджагорре-сента имеют особое значение, поскольку в демотических документах говорится, что царские пожертвования египетским храмам были существенно сокращены Камбисом и заготовкой зерна и животных для жертвоприношений приходилось заниматься самим жрецам. Воодушевленный успехом своих вавилонских инициатив Камбис позаботился принять титулы египетского царского протокола и поставить себя в сыновнее отношение с египетскими богами. В иероглифической эпитафии и на саркофаге, посвященных умершему святому быку Лпису, погребенному в Се-рапеуме в Мемфисе, Камбис принимает фараоновы титулы «царя Верхнего и Нижнего Египта, сына Ра, наделенного всей жизнью»; он изображен одетым в платье фараона, на коленях перед быком Аписом в египетской позе поклонения. По стандартам Древнего мира Египет принадлежал теперь Персии по праву завоевания, но сам Камбис, по-видимому, узаконил свое правление другими заявлениями. Принятие им египетского царского звания «потомка Ра», а также поклонение статуе богини Нейт в Саисе воспринимались некоторыми учеными как формальные акты, предполагающие легитимацию и коронацию. Отсутствие персидской формулы «великий бог [Ахура-Мазда] выбрал меня» в царских титулах Ахеменидов в египетских надписях и использование Камбисом и его преемниками в Египте звания «царь Египта, царь земель» наводит на мысль, что Камбис прилагал серьезные усилия для демонстрации притязаний на египетский трон независимо от завоевания. Кажется, теперь ясно установлено, что Камбис датировал свое правление в Египте начиная не от момента завоевания, а от года 330/329, в который он взошел на персидский трон. Для подсчета лет своего царствования он использовал как персидскую, так и египетскую системы. Так, поскольку Камбис покинул Египет в 522 г. до н. э., папирусы на египетской демотике, датировавшие это событие его восьмым годом, свидетельствуют, что египтяне считали годы его царствования в Персии, а не только в одном Египте. Причины притязаний Камбиса остаются для нас совершенной загадкой из-за недостаточного понимания нами договорных отношений, существовавших между Египтом и Вавилонской империей, на которую Кир предъявил права, завоевав Вавилон. Египет был незащищен после разгрома египтян Навуходоносором у Кархемиша в 605 г. до н. э., хотя ни Навуходоносор, ни его преемник Набонид не вторгались на территорию Египта. На протяжении всего их правления отношения между двумя странами должны были обусловливаться формальными договорами, в которых Египет играл роль подчиненного. У нас нет данных о таком договоре, но Набонид, очевидно, предъявлял требования к Египту, как к союзнику, и существует свидетельство Геродота о браке в этот момент между царскими домами двух стран. Ксенофонт решительно утверждал, что Кир уже считал Египет и Кипр своими данниками («Киропе-дия»), а в греческих рассказах утверждается, что Ни-тетис, дочь фараона Априя, выдали замуж то ли за Кира, то ли за Камбиса. Если эти истории правдивы, они, вероятно, могут указывать на постоянные и крепкие условия более раннего египетско-вавилонского вассального договора, обновленного Киром и Априем, фактически свергнутым Амасисом в 569-м и умершим в 566 г. до н. э. Они могут также означать притязания Кира (или Камбиса) на Египет после смерти Априя как на приданое, таким же образом, как, согласно Ксенофонту, Мидия была получена Киром от Киаксара в качестве приданого за его дочь Кассандану, взятую Киром в жены. У Априя не было сына «рожденного в браке», и, поскольку Амасис узурпировал власть, вероятно, законным наследником был Кир. Не за узурпацию ли им права Кира на наследство Камбис вытащил из гробницы тело Амасиса и выпорол его? Есть основания считать, что передача стран в приданое признавалась персидскими законами. Поскольку эта практика настолько чужда греческому праву, маловероятно, чтобы Геродот и другие греческие историки это выдумали. Эта тема снова возникает в отчете Геродота о последней кампании Кира, перед которым говорится о его попытках заключить брак с царицей массагетов. Она ему отказала, «зная, что не ее самой он добивался, а Масса-гетского царства» (Геродот. Книга I, с. 205). Но историчность таких браков и связанных с ним прав на приданое — это другой вопрос. С очень значительными хронологическими трудностями мы сталкиваемся в некоторых отчетах о браках египетских принцесс с вавилонскими или ахеменидскими царями, даже допуская полигамию вавилонских и персидских правителей и вероятность чисто формальных дипломатических браков. Какова бы ни была правда, притязания на право приданого — удачная пропаганда, оказавшая желанный эффект, по крайней мере на греков. За вторжением в Египет, по-видимому, последовало включение Кипра в империю Ахеменидов. Претензии на киприотские города, основанные Финикией, в особенности на Цитиум, возможно, основывались на праве присоединения материнской страны, но на самом деле мы не знаем правовых отношений Тира с его колониями, и нам неизвестно о притязаниях на Кипр вавилонян. Греческий историк Диодор говорит о завоевании Кипра Априем приблизительно в 570 г. до н. э., но у Геродота (Книга II, с. 182) оно приписывается Амасису. Конечно, Кипр не был включен в империю до покорения Египта, и ссылки в греческой литературе на претензии Кира могли быть результатом пропаганды в правление Камбиса. Часто Камбиса представляли недостойным наследником великого Кира. Хотя мы не можем согласиться с образом эпилептика и лунатика, нарисованным Геродотом. Вполне возможно, что он не владел способностями своего предшественника на поле битвы и не пользовался преданностью подданных на родине. Судьба и история обошлись с ним недобро, но мы должны помнить, что его покорение Египта — значительное достижение, и с помощью финикийского флота, без чего нельзя было завладеть Кипром, Камбис привел Персию к господству на море, что очень скоро оказалось необходимым для контроля над прибрежными районами Малой Азии и расширения персидских завоеваний в Европе.

Оставьте первый комментарий

Отправить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.


*