Фальшивые гарантии Чемберлена

Гитлер прекрасно знал цену английским “гарантиям” Польше, данным Н. Чемберленом еще 31 марта 1939 г. Выступая в парламенте, английский премьер-министр воинственно восклицал: “…В случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и которой польское правительство соответственно сочтет необходимым оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство Е. В. …считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах” (СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны (сентябрь 1938 г.- август 1939 г.). Документы и материалы. М., 1971, с. 290.). В тот же день, 31 марта, состоялась встреча Ллойд Джорджа и Чемберлена. Лидер либералов обратился к премьеру с вопросом, будет ли привлечен СССР к блоку миролюбивых держав. Чемберлен ответил отрицательно. Тогда Ллойд Джордж спросил, как же при таких условиях Чемберлен рискнул выступить со своей декларацией, грозя войной Германии. Ведь без активной помощи СССР “никакого “Восточного фронта” быть не может”. При отсутствии твердого соглашения с СССР, сказал Ллойд Джордж в заключение, “я считаю ваше сегодняшнее заявление безответственной азартной игрой…” (Там же, с. 291.).
Однако Чемберлен и его сторонники придерживались иного мнения.
В начале апреля 1939 г. в Лондон прибыл польский министр иностранных дел Бек. Правительства Англии и Польши заявили о своей готовности заменить временное и одностороннее обязательство постоянным соглашением о взаимопомощи на случай прямой или косвенной угрозы одной из стран (The Origines of the Second World War. London, 1967, p. 261-262.).
В действительности Чемберлен не спешил с заключением такого соглашения. Аналогичные туманные обещания Чемберлен и Даладье готовы были представить Румынии и Греции.
Предоставляя “гарантии” малым странам, английские и французские политики отнюдь не заботились об их целостности и суверенитете. Наоборот, они хотели использовать эти “гарантии” как фактор давления на Германию в ее переговорах с Англией. Представители английского правительства в ходе секретных переговоров с немецкими дипломатами заявляли о готовности немедленно отказаться от своих обязательств малым странам во имя англогерманского сговора. “Гарантии” английских политиков были лишь разменной монетой в торге с агрессорами, средством обмана масс, продолжением политики “умиротворения” в модифицированном виде. Вот почему Гитлера не беспокоили эти фальшивые “гарантии” Чемберлена. Если в период Мюнхена в качестве цены за сговор с фашистской Германией послужила Чехословакия, то летом 1939 г. ею, по расчетам англо-французских политиков, должна была стать Польша. “Англия и Франция, – говорил Гитлер, – дали обязательства, но ни одно из этих государств не желает их выполнять… В Мюнхене мы видели этих убогих червей – Чемберлена и Даладье. Они не решатся напасть” (Cooper R. The Nurenberg Trial. London, 1947, p. 59.).
Кто-кто, а Гитлер хорошо знал своих политических оппонентов. “Единственное, чего я боюсь, – это приезда ко мне Чемберлена или какой-нибудь другой свиньи с предложением изменить мои решения. Но я спущу его с лестницы, даже если мне самому придется ударить его ногой в брюхо!” (Ibidem.), – восклицал он.
Весной и летом 1939 г. гитлеровская Германия осуществляет открытую военную и дипломатическую подготовку нападения на Польшу.
21 марта 1939 г. Гитлер в ультимативной форме потребовал от Польши передачи Германии Гданьска (Данцига) и прокладки экстерриториальной автострады и железной дороги через “Польский коридор”. Эти требования были предварительной разведкой обстановки – как на них будут реагировать Англия и Франция? 28 апреля Германия разорвала пакт о ненападении с Польшей и англо-германское морское соглашение 1935 г., бросив прямой вызов Англии и Франции. Однако правительства Чемберлена и Даладье по-прежнему заявляли о своей готовности отказаться от “гарантий” Польше в случае достижения общего соглашения с Германией. Более того, они оказывали давление на Польшу, стремясь вынудить ее капитулировать перед Гитлером, как это было в случае с Чехословакией. Английские и французские дипломаты, стремясь освободиться от своих “гарантий”, советовали Польше начать двусторонние переговоры с Германией, “мирно” урегулировать “польский вопрос”, иными словами – добровольно уступить агрессору Гданьск и “Польский коридор” (Documents on British Foreign Policy 1919-1939. First Series, vol. V. London, 1947, N 211 (далее: DBFP).).
Как показывают протоколы секретных заседаний английского кабинета, Англия не собиралась выполнять только что данные “гарантии” Польше и вступать в войну с Германией из-за Гданьска.
На заседании английского кабинета 3 мая 1939 г. министр иностранных дел Галифакс заявил: “Конечно, полковник Бек не жаждет войны, но, если она возникнет из-за Данцига, вина за это ляжет на Польшу” (Public Record Office, CAB 23/99, 1939, p. 124 (далее: PRO).).
Обсуждая на заседании кабинета 10 мая 1939 г. вопрос о захвате Гданьска Германией, Галифакс не только допускал возможность этой агрессивной акции, но и советовал полякам в таком случае переключить польскую внешнюю торговлю с Гданьска на Гдыню (PRO, CAB 23/99, 1939, 10.V, p. 159.).
Перед английской дипломатией была поставлена задача сделать все возможное, чтобы “гарантии” Польше в действительности не были осуществлены.
Все это воспринималось гитлеровцами как нежелание западных держав вступать в войну с Германией во имя выполнения “гарантий” Польше. Окончательно убедившись в этом, а также поняв, что английские и французские политики не хотят вести переговоры с СССР и заключать пакт о взаимопомощи, германские правящие круги начали непосредственную подготовку войны против Польши.
Гитлер требовал от немецких генералов и адмиралов “изолировать Польшу” от Англии и Франции, нападение подготовить как можно “внезапнее и мощнее”, проведя замаскированную мобилизацию. Руководство всеми операциями поручалось командованию первым Берлинским округом, которому по плану “Вайс” подчинялся штаб 3-й армии в Кенигсберге (См.: Нюрнбергский процесс, т. 1, с. 182.). 16 мая 1939 г. главнокомандующий военно-морским флотом Германии гросс-адмирал Редер на основе указаний Гитлера поставил перед флотом задачи в предстоящей войне с Польшей.
14 июня 1939 г. генерал Бласковиц, в то время командовавший 3-й группой армий, издал подробный приказ о боевых операциях в соответствии с планом “Вайс”. На следующий день главнокомандующий сухопутными силами Браухич подписал секретную директиву о нападении на Польшу – дне “Y”, требуя начать войну “сильными и неожиданными ударами”. Подготовка агрессии против Польши шла полным ходом.
22 июня Кейтель составил предварительное расписание проведения военных операций, которое одобрил Гитлер.
14 августа в ставке Гитлера состоялось совещание высшего генералитета, на котором фашистский главарь сообщил о сроках нападения на Польшу. 15-16 августа командиры военных кораблей – “карманных” линкоров, крейсеров, подводных лодок получили приказ выйти в Атлантику с целью внезапного нападения на английский и французский флоты (См.: Матвеев В. Провал мюнхенской политики, с. 236.).
22 августа Гитлер отдал высшему фашистскому генералитету в Оберзальцбурге последние распоряжения. “Прежде всего, – говорил он, – будет разгромлена Польша. Цель – уничтожение живой силы… Если война даже разразится на Западе, мы прежде всего займемся разгромом Польши…
Я дам пропагандистский повод для начала войны. Неважно, будет он правдоподобным или нет. Победителя потом не будут спрашивать, говорил ли он правду” (Нюрнбергский процесс, т. 1, с. 348.).
В соответствии с планом “Вайс” Германия завершила концентрацию своих войск на границах Польши, обстановка в которой резко обострилась. В “вольный город” Гданьск под видом “туристов” прибывали немецкие солдаты и офицеры СС, СА и армейских подразделений. Используя этот фактор, 23 августа гданьские фашисты совершили переворот. Совет города назначил своим главой руководителя гданьских фашистов Ферстера. Фактически это превращало Гданьск в провинцию Германии (См.: Фомин В. T. Агрессия фашистской Германии в Европе 1933 – 1939 гг. М., 1963, с. 606-607.).
Резко усилилась шпионско-диверсионная деятельность Германии на территории Польши, провоцировались пограничные конфликты. Немецко-фашистская печать лгала о жестоком обращении с германскими нацменьшинствами в Польше, готовности польских войск захватить Восточную Пруссию.
А в это время Англия и Франция все еще надеялись сговориться с Гитлером, убедить его отказаться от войны на Западе и столкнуть Германию с СССР. Политические деятели Запада рассчитывали, что после захвата Гитлером Польши германские войска продвинутся к границам СССР.
Когда германская военная колесница безостановочно катилась на Восток, а на заседании британского кабинета вновь обсуждалась угроза нападения фашистской Германии на Польшу, Н. Чемберлен заявил, что, по его мнение относительно вопроса о Гданьске “внимание должно быть направлено на политические действия с целью обеспечить передышку, а не на военные меры” (PRO, CAB 23/99, 1939, 24.V, p. 290.).
Чемберлен выражал готовность “обсудить все нерешенные проблемы на основе более широкого и полного взаимопонимания между Англией и Германией” (British War Blue Book. London, 1939, N 38.). В свою очередь французский министр иностранных дел Бонна направил в Варшаву телеграмму, советуя польскому правительству не прибегать к оружию в случае захвата Данцига Германией (См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945, т. 1. М., 1960, с. 198.).
Это был очередной Мюнхен, на сей раз для Польши. За месяц до вероломного нападения фашистской Германии на Польшу, 2 августа 1939 г., английские министры собрались на очередное заседание. На нем Галифакс весьма недвусмысленно заявил, что Англия не намерена воевать из-за Польши, из-за Данцига. “Истинное положение Данцига само по себе не должно рассматриваться как casus belli (повод к войне. – Ф. В.)” (PRO, CAB 23/100, 1939, 2.VIII, p. 271.).
Нельзя не поражаться поистине беспрецедентному явлению: в период напряженнейшей международной обстановки, когда пожар мировой войны мог забушевать в любой момент, английские министры хранили поразительную беспечность и благодушие. Со 2 по 22 августа, у самого порога войны, английский кабинет не собирался ни разу! Министры отдыхали на курортах Гастингса и Брайтона, Рамсгейта и Маргейта, охотились в горах Шотландии, на ее живописных озерах, бродили, как это было с секретарем кабинета лордом Бриджесом, по долинам и лесам Уэльса.
Катастрофический рост угрозы войны заставил все же флегматичных, спокойных английских министров вернуться из внеочередных “отпусков” и собраться 22 августа – буквально за 10 дней до начала войны – на очередное, 41-е в этом году заседание. Совещание министров на сей раз началось в 3 часа дня, а не утром, как обычно. Открывая заседание, Н. Чемберлен охарактеризовал политическое положение в мире как “очень серьезное” (PRO, CAB 23/100, 1939, 22.VIII, p. 315.). По-прежнему английские министры продолжали подталкивать польских политиков на сделку с Гитлером, т. е. добровольно передать им Гданьск.
Галифакс сообщил членам кабинета весьма “достоверную информацию”, согласно которой “Германия имеет в виду напасть на Польшу или 25, или 28 августа” (Ibid., p. 323, 325.). И тем не менее английские министры, сам премьер не приняли никакого решения о самых неотложных мерах для противодействия фашистской Германии, не отдали приказа имперскому генеральному штабу о приведении страны в боевую готовность. Они лишь ограничились принятием предложения Н. Чемберлена о посылке очередного послания Гитлеру – либо прямо, либо через эмиссара (Ibid., p. 325.).
Однако Гитлера не удовлетворили частичные уступки Англии и Франции: он стремился к коренному переделу мира. 25 августа Гитлер, пригласив английского посла в Берлине Гендерсона, передал ему почти ультимативные требования Германии немедленно “решить” польский вопрос путем передачи Германии Данцига и “Польского коридора”, удовлетворения территориальных претензий Германии ( British War Blue Book, N 68.).
Готовя войну против польского народа, Гитлер уверял Гендерсона в своем “миролюбии”, в том, что он “хотел бы закончить свою жизнь как художник” (Каршаи Э. От логова в Берхтесгадене до бункера в Берлине. М., 1968, с. 99.), а не как поджигатель войны.
В тот же день, 25 августа, был подписан англо-польский договор о взаимопомощи. По существу этот договор был лишь средством давления на гитлеровскую дипломатию, с помощью которого Англия надеялась заставить Германию пойти на соглашение с ней. В действительности, когда Германия напала на Польшу, Англия забыла и о своих “гарантиях”, и о договоре о “взаимопомощи”.
Правда, даже подобный договор вынудил Гитлера заколебаться. Он временно притормозил колесо военной машины и отменил намеченное на 4 часа 30 минут 26 августа нападение на Польшу (Taylor A. English History 1914-1945. Oxford, 1945, p. 326.). Ему нужно было время для переговоров. Войска, вышедшие на исходные позиции, были остановлены. Однако некоторые командиры частей, не успевшие получить приказ, захватили ряд польских населенных пунктов и железнодорожных станций (См.: Фомин В. Указ, соч., с. 621.).
Но колебание Гитлера было кратковременным. Он знал о мнении английских мюнхенцев, твердивших: “Данциг не стоит войны”, заявлявших устами видного офицера британских ВВС барона де Роппа: “Польша более полезна для Англии в роли мученицы, чем в качестве существующего государства” (DGFP, Series “D”, vol. VIII, p. 367.). В беседе с Гендерсоном Гитлер сказал, что он “не обидится на Англию, если она будет вести мнимую войну”.
Тайные переговоры с немцами вплоть до начала войны велись при посредстве шведского промышленника Далеруса в Шлезвиг-Гольштейне, в Лондоне и Берлине. Главная цель переговоров состояла в подготовке нового Мюнхена за счет польского народа. Во время встречи представителей Англии и Германии речь шла о созыве четырехстороннего совещания с участием Англии, Франции, Германии и Италии для решения вопроса о судьбе Польши. Поскольку снова, как и в Мюнхене, ни СССР, ни Польша в таком совещании не должны были участвовать, оно становилось сговором против СССР.
25 августа Гитлер передал следующие предложения английскому правительству: Германия желает заключить с Англией пакт или союз; Англия должна помочь Германии получить Данциг и “Польский коридор”; должно быть достигнуто соглашение относительно колоний для Германии; Германия обещает защищать целостность Британской империи в случае нападения на нее (DBFP, First series, vol. VII, p. 283.).
Через три дня Гендерсон вручил в Берлине английский ответ на германские предложения: Англия была готова пойти на заключение широкого соглашения с Германией; она не возражала также против передачи Германии Гданьска и “Коридора”.
Правда, Англия отвергла пункт о возврате немецких колоний, обещая рассмотреть этот вопрос после того, как будут урегулированы другие проблемы. Категорически отвергался пункт о защите Германией Британской империи. Будучи готовой совершить сделку за счет Польши, Англия не хотела поступиться своими колониальными интересами. Однако вплоть до последних дней Чемберлен и его сторонники надеялись на достижение “широкого и полного” соглашения с Германией. К этому же стремился и Даладье, несмотря на то, что Франция была связана с Польшей договором 1921 г. и Локарнскими соглашениями 1925 г., предусматривавшими помощь Польше в случае агрессии против нее. Убедившись, что нападение на Польшу не встретит серьезного отпора западных держав, 29 августа Гитлер вручил Гендерсону ультиматум, требуя передачи Германии Данцига и “Польского коридора” и приезда в Берлин для переговоров полномочного представителя Польши 30 августа 1939 г. ( British War Blue Book, N 42.). Срок ультиматума – 24 часа.
Польское правительство, зная о переговорах Англии и Франции с Германией, не спешило с проведением всеобщей мобилизации и других мер по обороне страны. Более того, по требованию английских и французских дипломатов Польша отсрочила на сутки проведение мобилизации- до 11 часов 31 августа (См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945, т. 1, с. 200.).
В полночь с 30 на 31 августа, когда истек срок германского ультиматума, Риббентроп пригласил Гендерсона. Отказавшись принять ответную ноту английского правительства, Риббентроп скороговоркой зачитал германский ультиматум Польше. В состоявшем из 16 пунктов ультиматуме требовались немедленная передача Гданьска Германии, проведение плебисцита на территории “Польского коридора”.
Вечером 31 августа после долгих проволочек Риббентроп наконец принял польского посла Липского, назначенного правительством для ведения переговоров с Германией. Удостоверившись, что Липский не имеет полномочий от своего правительства для принятия германских требований, Риббентроп не стал разговаривать с послом (См.: Овсяный И. Д, Тайна, в которой война рождалась. М., 1975, с.; 364.). Вернувшись в посольство, Липский узнал о прекращении связи между Берлином и Варшавой. Немецкие генералы выполняли секретный приказ Гитлера.

Волков Ф.Д. ‘За кулисами второй мировой войны.’

Оставьте первый комментарий

Отправить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.


*