Датам из племени карийцев

1. Датам происходил из племени карийцев, отцом его был Камисар, а матерью – Скифисса (За собственным именем скрывается, может быть, этническое обозначение – скифянка). При Артаксерксе он был причислен сначала к воинам, охранявшим царский дворец. Отец его Камисар, храбрый солдат, способный военачальник, неодно­кратно доказавший свою верность царю, управлял частью Киликии, расположенной вблизи Каппадокии, где обитают левкосиры. Находясь на службе, Датам впервые проявил свои дарования во время войны, которую царь вел с кадусиями (Кадусии – воинственное племя, проживающее в Мидийской сатрапии Атропатене (совр. Азербайджан). Поход Артаксеркса II Памятливого против них окончился неудачей, только Артаксеркс III Ох сумел впоследствии привести их к покорности). Много погибло тогда царских людей, а Датам весьма отличился и по этой причине, а также вследствие гибели Камисара на войне, получил в управление отцовскую область.
2. Такую же доблесть проявил он и позже, когда Автофродат по царскому повелению вел войну с отложившимися мятежниками (Автофродат – сатрап Лидии. Непот неточно обозначает области малоазийских наместников. Во время великого восстания сатрапов Автофродат воевал на стороне царя. Диодор ошибочно причислял его к мятежникам). Противник ворвался тогда в лагерь, но благодаря мужеству Датама был отбит, и царское войско оказалось спасенным. После этого ему стали доверять более серьезные командования. Был тогда некий Туис, пафлагонский царек древнего рода, происходив­ший от того Пилемена, который, по свидетельству Гомера, был убит Патроклом во время Троянской войны. Он не слушался царя, и поэтому царь решил объявить ему войну, а вести ее поручил Датаму, родственнику пафлагонца: родители их были братом и сестрой. По этой причине Датам хотел сначала привести родича к повиновению, не прибегая к оружию. Он явился к нему без охраны, не ожидая от друга никакого подвоха, и едва не погиб, ибо Туис задумал тайно умертвить его. Но вместе с Датамом была его мать, тетка пафлагонца. Она узнала о том, что готовится, и предупредила сына. Спасшись от опасности бегством, он объявил Туису войну. И хотя во время этой войны Ариобарзан, сатрап Лидии, Ионии и всей Фригии покинул Датама, тот, действуя с неизменным упорством, захватил Туиса в плен живым вместе с женой и детьми (Эти события происходили в середине 70-х гг. Присоединив к своему намест­ничеству владения мятежника, Датам в 373 г. начал чеканить собственную монету. К началу 70-х гг. наместник Карий Гекатомн, отец Мавзола, также утвердился в своей сатрапии в качестве династа).
3. Датам постарался предстать перед царем раньше, чем до того дойдет слух об этом событии. Так, в тайне ото всех явился он туда, где пребывал царь, и на следующий день обрядил Туиса, отличавшегося огромным ростом и свирепым видом,- он был черен, длинноволос и бородат – в роскошное одеяние, которое обычно носили царские сатрапы; разукрасил его ожерельем, золотыми браслетами и другими царственными уборами, сам же облачился в двойной крестьянский плащ, грубую тунику и охотни­чий шлем и, держа в правой руке палку, а в левой – веревку, которой был связан Туис, гнал его перед собой, словно тащил пойманного дикого зверя. Небывалое зрелище и необычный наряд привлекли всеобщее внимание, собралась большая толпа, и не обошлось без людей, узнавших Туиса и доложивших царю. Тот сначала не поверил и послал разузнать Фарнабаза, а когда удостоверился от него в происшедшем, велел впустить обоих и остался чрезвычайно доволен и делом, и нарядом, а более всего тем, что знаменитый царь неожиданно попал к нему в руки. Поэтому, щедро наградив Датама, он направил его к войску, формировавшемуся под началом Фарнабаза и Тефраста для войны с Египтом, и повелел, чтобы у него были такие же полномо­чия, как у тех двоих. А после, когда царь отозвал Фарнабаза, верховное командование получил Датам.
4. Когда же он, тщательно подготовив войско, собирался двинуться в Египет, пришло письмо, предписывающее ему идти против Асписа, который правил Катаонией, что расположена севернее Киликии по соседству с Каппадокией. Дело в том, что Аспис, обитавший в лесистой и укрепленной замками стране, не только не повиновался царю, но даже нападал на соседние области и расхищал обозы с царскими данями. Хотя Датам находился далеко от тех мест и был занят более важным делом, однако счел необходимым исполнить царскую волю. Итак, он сел на корабль вместе с мужами немногими, зато храбрыми, полагая, что легче одолеет малыми силами врага беспечного, чем боль­шим войском – изготовившегося. Так оно и случилось. Достигнув на корабле Киликии и высадившись на берег, он шел затем днем и ночью, перевалил через Тавр и прибыл туда, куда стремился. Осведомившись, где Аспис, узнал, что тот выехал на охоту и находится поблизости. Пока он вел расспросы, стала известна причина его прибытия, и Аспис изготовил к отпору как писидийцев, так и своих спутников. Услышав об этом, Датам вооружился и приказал своим людям следовать за собой, сам же, погоняя коня, устремился на противника. Когда Аспис увидел издали несущегося на него Датама, то струсил и, отказавшись от попытки сопротивления, сдался в плен. Датам заключил его в оковы и передал Митридату для отправки к царю.
5. В то время как все это происходило, Артаксеркс, сообразив, что отправил лучшего вождя с большой войны на малое дело, раскаялся и, полагая, что Датам еще не тронулся с места, отправил гонца к войску в Акку с наказом, чтобы полководец не покидал армию. Еще не доехав до места назначения, тот повстречал на пути людей, везущих Асписа. Благодаря такой поспешности Чатам приобрел великую милость царя, но навлек на себя не меньшую зависть придворных, которые видели, что он один затмил всех. Поэтому-то они дружно сговорились его погубить. Обо всем этом написал Датаму его друг Пандант, царский казна­чей, предупреждая в письме, что ему грозит большая беда, если во время его командования в Египте случится какое-нибудь несчастье; ведь цари имеют привычку винить за неудачи других, а успех приписывать себе, и поэтому, когда приходят известия о поражениях, их легко подстрекают к расправе над полководца­ми; Датаму же угрожает особая опасность, поскольку самые влиятельные при царе люди являются его недругами. Датам прочел это письмо, будучи уже при войске в Акке; понимая справедливость написанного, он решил отложиться от царя. При этом, однако, он не совершил ничего, порочащего его честь. Передан, армию магнесийцу Мандроклу, он удалился со своими людьми в Каппадокию и занял прилегающую к ней Пафлагонию (Каппадокия и Пафлагония – области в центре Малой Азии). Скрывая свои намерения в отношении царя, он тайно вступил в дружбу с Ариобарзаном (Ариобарзан – сатрап Фригии со времени заключения Анталкидова мира (387/386 гг.). Присоединился к восстанию Датама в 367 г., пользовался услугами Агесилая и Тимофея. В 360 г. был выдан царю сыном своим Митридатом и казнен) и поставил свои гарнизоны в укрепленных городах.
6. Впрочем, из-за зимней непогоды все эти приготовления имели мало успеха. И вот услышал Датам, что писидийцы собирают против него какие-то силы, и послал туда сына своего Арсидея, но юноша пал в сражении. Отец выступил в поход со сравнительно небольшим войском, скрывай поразившее его горе; он стремился добраться до противника прежде, чем весть о поражении дойдет до его людей, дабы воины, узнав о гибели сына, не пали духом. Прибыв туда, куда стремился, он разбил лагерь в таком месте, где полчище противника не могло его окружить, тогда как он сам имел полную возможность начать сражение. Начальником конницы был у него тесть его Митробарзан. Находя положение зятя отчаян­ным, он перебежал к врагу. Узнав об этом, Датам сообразил, что если до простых воинов дойдет слух об измене столь близкого ему человека, то найдутся и другие, которые последуют его примеру. Поэтому он во всеуслышание объявил, что по его приказу Митробирзан ушел под видом перебежчика, чтобы легче войти в доверие и уничтожить врагов; потому, мол, не следует оставлять его одного, все должны последовать за ним; если они с отвагой исполнят это дело, то противник не сможет сопротив­ляться, избиваемый как внутри вала, так и вне его. Речь эта была встречена с одобрением, и вот Датам выводит войско из лагеря, преследуя таким образом Митробарзана; добравшись же до неприятеля, приказывает начать сражение. Встревоженные неожи­данным оборотом дел, писидийцы решили, что перебежчики поступили хитро и злонамеренно, дабы в их рядах причинить им наибольшее зло. Итак, сначала они набросились на беглецов; последние же, не понимая, что к чему, были принуждены сражаться с теми, на сторону которых переметнулись, и стоять за тех, кого покинули. С обеих сторон не было им пощады, и скоро все они были перебиты. Наконец, Датам атакует сопротивляющихся писидийцев, опрокидывает их с первого натиска, преследует бегущих, многих, истребляет и захватывает вражеский лагерь. Так-то с помощью одной уловки Датам уничтожил предателей, разбил врагов и обратил себе на пользу то, что замышлялось ему на погибель. Нигде не дове­лось мне читать, чтобы какой-нибудь еще полководец столь остроумно задумал и столь стремительно исполнил свой план.
7. И такого-то мужа покинул взрослый сын его Сизина, переметнувшийся к царю и донесший ему об измене отца. Весть эта поразила Артаксеркса, понимавшего, что ему придется иметь дело с человеком храбрым и деятельным, который дерзает испол­няет, свои замыслы и привык думать прежде, чем действовать. Царь направил в Капппадокию Автофродата. Датам, стремясь воспрепятствовать вторжению, постарался заранее занять проход, в котором pacположены Килийские ворота. Ему не удалось, однако, набрать армию в слишком короткий срок и, Потерпев в этом деле неудачу, он выбрал для сошедшегося отряда такую позицию, где противник не мог бы его не окружить, ни миновать, не подвергшись удару в опасном месте, ни существенно использовать свою многочисленность против его малых сил, если бы он счел нужным вступить в сражение.
8. Автофродат понимал эти расчеты, однако решал, что лучше ступить в бой, чем обратиться вспять с таким большим войском или слишком долго стоять на Месте. А было у него 20 тыс. варварских всадников, 100 тыс. пехотинцев, которых они называют кардаками (Кардаки – персидские наемные отряды), и 3 тыс. пращников того же рода; кроме того – 8 тыс. каппадокийцев, 10 тыс. армян, 5 тыс. пафлагонцев, 10 тыс. фригийцев, 5 тыс. лидийцев, около 3 тыс. аспендийцев и писидийцев, 2 тыс. киликийцев и столько же каптианов, 3 тыс греческих наемников и большое число легковооруженных воинов. Перед лицом этой мощи вся надежда Датама заключалась в нем самом и в характере местности, ибо не было у него и двадцатой части такой рати. И вот, полагаясь на свои силы, он принял бой и уничтожил многие тысячи врагов, в то время как в его войске пало не более тысячи человек. Поэтому на следующий день он водрузил трофей на том месте, где накануне произошла битва. И впоследствии, покинув эту стоянку, он, будучи слабейшим по числу солдат, всегда оказывался сильнейшим во всех сражениях, потому что вступал в бой только в том случае, когда запирал врага в узком месте, что при его остром уме и знании местности случалось нередко. Автофродат, видя, что война наносит урон скорее царю, чем противнику, предложил Датаму мир и дружбу на условии, что тот помирится с царем. Датам принял предложение и, хотя не верил в надежность мира, но обещал отправить к Артаксерксу послов. Так завершилась война, которую царь вел протв Датама. Автофродат удалился во Фригию.
9. Царь однако затаил непримиримую ненависть к Датаму. Убедившись, что на войне одолеть его нельзя, он старался погубить его с помощью козней, от которых тот многократно увертывался. Например, однажды Датаму донесли, что некоторые лица из числа его друзей готовят ему ловушку. Поскольку донос был сделан недоброжелателями, он решил и не отвергать его, и не оставлять без внимания, вознамерившись испытать его истинность или ложность на деле. Итак, он отправился туда, где на дороге ожидала его указанная засада. При этом он выбрал человека, похожего на себя сложением и ростом, обрядил его в свое платье и приказал занять то место в строю, где обычно шествовал царь. А сам он шел в толпе телохранителей, вооруженный и одетый как солдат. И когда отряд достиг условного места, заговорщики, обманутые платьем и порядком строя, бросились на того, кто был им подставлен. Однако Датам заранее предупредил своих спутников, чтобы они следили за ним и были готовы делать то же, что и он. Сам, же заметив бегущих заговорщиков, стал бросать в них копья, и поскольку все последовали его примеру, те, не добежав до человека, на которого хотели напасть, пронзенные пали на землю.
10. Но в конце концов этот хитрейший муж был обманут Митридатом, сыном Ариобарзана. Последний обещал царю погу­бить Датама, если царь позволит ему безнаказанно делать то, что он сочтет нужным, скрепив обещание, по персидскому обычаю, правой рукой. Получив от царя письменное «рукопожатие», Митридат собирает войско и заочно заключает с Датамом дружбу; затем опустошает царские области, захватывает замки, берет большую добычу и часть ее раздает своим людям, а часть отсылает Датаму, которому уступает также многие замки. Действуя так продолжительное время, он убедил этого человека, что ведет непримиримую войну с царем; более того, дабы не заронить в нем ни малейшего подозрения в дурном умысле, он не заводил с Датамом переговоров и не искал встречи с ним. Издали проявлял он дружбу так, что казалось, будто скрепляет ее не взаимная помощь, а общая ненависть, питаемая ими к царю.
11. Сочтя, что обман его достаточно удался, Митридат известил Датама, что пора собирать великую рать и идти войной на самого царя; пусть де он, если хочет, придет посоветоваться об этом деле в любое угодное ему место. План был одобрен, назначили время и место встречи. За несколько дней до этого Митридат явился туда с одним вполне доверенным лицом, тайно закопал во многих местах оружие и тщательно эти места отметил. В самый же день переговоров оба вождя выслали людей, которые осмотрели место встречи и обыскали их самих. После того они встретились лично. Побеседовав там некоторое время, они расстались, но когда Датам был уже далеко, Митридат, не доходя, чтобы не вызвать подозре­ние, до своих, возвратился на прежнее место, сел там, где был закопан кинжал – словно, притомившись, желал отдохнуть – и позвал назад Датама, притворившись, что забыл ему кое-что сказать. А между тем извлек спрятанный кинжал, вынул его из ножен и укрыл под платьем. Идущему же к нему Датаму сказал, что на обратном пути приметил одно видное отсюда место, пригодное для лагеря. И, показывая пальцем это место, в то время как Датам смотрел, поразил его в спину кинжалом и заколол прежде, чем кто-нибудь мог подоспеть на помощь (Гибель Датама – около 360-359 г). Так попался в ловушку ложной дружбы этот человек, многих перехитривший, но ни разу никого не предавший.

Корнелий Непот ‘О знаменитых иноземных полководцах’