Банальная кража со взломом, так и не получившая объяснения, парализовала правительство США и сорвала замок с ящика Пандоры, где хранились секреты Белого дома. Впервые в американской истории президент был вынужден уйти в отставку, а его ближайшие помощники отправились за решетку. “Что было известно президенту?..” Этот вопрос стал, пожалуй, самым известным среди всех вопросов, будораживших когда-либо американскую общественность. Говард Бейкер, сенатор от штата Теннесси, представитель Республиканской партии и глава Особой комиссии Сената по разбору деятельности во время президентской избирательной кампании, произнеся эту фразу, выразил чувство разочарования, охватившее всю страну, когда перед телекамерами чередой проходили свидетели, рассказывая запутанную историю про интриги, шантаж, электронную слежку и подкуп на самом высоком государственном уровне. Поток омерзительных разоблачений стал повсеместно известен как Уотергейтский скандал, а материалы парламентских расследований, судебные дела, газетные сообщения и книги, посвященные ему, могли бы заполнить полки небольшой научной библиотеки. Но получил ли сенатор ответ на свой вопрос? Мучительная процедура, которую впоследствии Президент Джеральд Форд назовет «затянувшимся национальным кошмаром», начиналась как низкопробный фарс. В два часа утра 17 июня 1972 года в помещении штаб-квартиры Национального комитета Демократической партии, расположенной в гостиничном комплексе «Уотергейт», были пойманы пятеро мужчин. Вооружившись фотоаппаратами и приборами электронного наблюдения, они рылись в папках с партийными документами. Все они оказались связанными с Центральным разведывательным управлением. В то время Президент Ричард Никсон, лидер республиканцев, казалось, уверенно шел к легкой победе на предстоявших президентских выборах над кандидатом от демократов, сенатором Джорджем Макговерном. Даже когда один из взломщиков оказался Джеймсом Маккордом, агентом службы безопасности Комитета по переизбранию президента (КПП), Никсон утверждал, что «Бе-i лый дом не имеет к этому ни малейшего касательства». Однако Лоренс Ф. О’Брайен, председатель Национального комитета Демократической партии, назвал налет «вопиющим актом политического шпионажа» и предъявил КПП иск в миллион долларов. Двое из взломщиков оказались связанными с Э. Говардом Хантом, агентом ЦРУ. Незадолго до этого Хант консультировал специального советника Никсона, политического стратега Чарлза В. Колсона. Даже несмотря на то, что ФБР, министерство юстиции, Конгресс и репортеры стали уделять все более пристальное внимание этой истории, президент одержал победу на выборах в ноябре. Тем не менее загадка Уотергейта неотступно овладевала умами всей страны. Могло ли случиться так, что президент и его люди заронили семена собственного грядущего политического краха?
« Водопроводчики» национальной безопасности
9 мая 1969 года, всего через несколько месяцев после того, как Ричард Никсон принял присягу при вступлении в должность президента на первый срок, в «Нью-Йорк Тайме» появилось сообщение о том, что Соединенные Штаты тайком бомбят северовьетнамские базы в Лаосе и Камбодже. Телефоны возможных информаторов было приказано поставить на прослушивание. Два года спустя, 13 июня 1971 года, та же газета начала публиковать выдержки из секретного доклада Пентагона о затруднениях, испытываемых страной во Вьетнаме. Очевидно, что доклад объемом в 7000 страниц мог передать журналистам только кто-то из сотрудников правительственного аппарата. В конце концов выяснилось, что утечка информации произошла через Дэниэля Эллсберга, бывшего аналитика министерства обороны. Решив, что впредь конфиденциальные аналитические материалы его администрации не должны становиться достоянием гласности, Никсон посовещался с двумя ближайшими и самыми доверенными советниками, главой администрации Белого дома Г. Р. Холдеманом и советником по внутренним делам Джоном Д. Эрлихманом. Они поручили Эгилу Крогу, старшему помощнику Эрлихмана, сформировать секретную группу, призванную «ликвидировать утечки». Они назвали себя «водопроводчиками». Хант вместе с бывшим прокурором из провинциального городка Дж. Гордоном Лидди подключились к этому предприятию, но завалили первое задание.
Готовясь к худшему
В I960 году на президентских выборах Никсон лишь немного уступил Джону Ф. Кеннеди. Вновь баллотируясь на выборах 1968 года, он с незначительным преимуществом победил Хуберта Хэмфри. Специалисты, проводившие опросы общественного мнения, утверждали, что отношение избирателей к нему в конце избирательной кампании быстро ухудшалось. Чтобы укрепить свое политическое положение, Никсон создал КПП, организацию, призванную собрать миллионы долларов на проведение кампании, направленной на его переизбрание в 1972 году. Джон Миттчел оставил пост генерального прокурора и стал директором Комитета, Лидди пригласили на должность финансового советника, Маккорд был назначен руководителем службы безопасности. КПП собрал громадные суммы на проведение кампании у руководителей корпораций, которые, несомненно, надеялись, что их вспомнят в Белом доме после выборов. Однако, даже когда стало ясно, что демократы собираются выставить кандидата, у которого практически нет шансов на победу, некоторые из сотрудников КПП ощущали необходимость принятия мер особого свойства. До сих пор точно неизвестно, что именно надеялись обнаружить взломщики в штаб-квартире Демократической партии 17 июня 1972 года. По иронии судьбы, именно попытка взлома нанесла самый сокрушительный удар по кампании, оказалась бомбой замедленного действия, взрыва которой пришлось ждать еще несколько месяцев.
Сеть затягивается
На какое-то время эта история переместилась на последние страницы газет, однако Эрлихман, Холдеман, Миттчел и юный адвокат Джон Дин полностью сознавали ее взрывной потенциал. Они пытались купить молчание Ханта, Лидди и пятерых непосредственных взломщиков. Всем было обещано президентское помилование, но Маккорд – под жестким давлением окружного судьи Джона Сирики – в марте 1973 года признался, что Дин и Джеб Магрудер, бывший заместитель директора КПП, заранее знали о предстоящем взломе. Всего за месяц до этого Сенат США начал расследование, которое позднее завершилось телевизионной трансляцией слушаний по делу на всю страну. Покатилась лавина обвинений, контробвинений, слухов и угроз. В конце концов Дин пошел на сотрудничество с комиссией Сената, обрисовав, как Белый дом пытался замять Уотергейтское дело. Он утверждал, что Миттчела склоняли к тому, чтобы он «отвел удар», взяв вину за взлом на себя; что Никсон был в курсе того, что Хант запросил более 120 000 долларов за молчание о собственном участии в событиях и что Эрлихман пытался уничтожить улики. Дин также показал, что Холдеман отдал приказ помощнику «изъять и уничтожить компрометирующие материалы» из архивов Белого дома. В показаниях Дина красной нитью проходила мысль о том, что президент солгал американской общественности. Молодой адвокат утверждал, что Никсон знал о попытке скрыть преступление еще 15 сентября 1972 года. Президент же заявлял, что узнал об этом через полгода, 21 марта 1973 года, после чего незамедлительно приказал провести расследование для окончательного выяснения истины. Неудивительно, что Никсон уволил Дина и с сожалением попросил уйти в отставку двух своих старших советников, Холдемана и Эрлихмана.
Схватка за магнитофонные пленки
Совершенно случайно сенаторам стало известно, что Никсон установил в Овальном кабинете магнитофон. В архиве, расположенном в подвале, хранились записи всех проведенных там переговоров начиная с весны 1971 года. Специальный прокурор, назначенный министерством юстиции, профессор права из Гарварда Арчибальд Кокс, незамедлительно связался с судьей Сирикой и Комиссией Сената, пытаясь раздобыть записанные на магнитную ленту доказательства. Никсон, ссылаясь на конфиденциальность переписки и бесед президента, отказался предоставить требуемый материал. 20 октября 1973 года Никсон отдал приказ о смещении Кокса. Генеральный прокурор Элиот Ричардсон сам предпочел уйти в отставку, за ним подал прошение об отставке его заместитель. Хотя эти акции были специально рассчитаны по времени так, чтобы прийтись на уик-энд, когда реакция общественности обычно приглушена, они вызвали, по словам нового начальника штаба Никсона, генерала Александра Хейга, «огненный шквал»
Обвиняющие записи
Потрясенный Никсон пошел на попятный. Из девяти кассет, затребованных следствием, он предоставил, правда, только семь, на одной из них разговор неожиданно прервался на целых 18 минут. Преданный секретарь президента Роз Мари Вудс заявила, что непреднамеренно стерла эту часть записи. Другие паузы, возникавшие на пленках, во многих случаях специалисты смогли восстановить. Таким образом, удалось отчетливо расслышать такое количество компрометирующего материала, что даже один из адвокатов Никсона, прослушав пленки в первый раз, прошептал: «Теперь все кончено». На пленке были записаны слова Никсона о том, как спрятать концы в воду. Разговор имел место 23 июня 1972 года, всего через шесть дней после происшествия. В июле 1974 года Верховный суд США единогласно подтвердил право судов на прослушивание оставшихся записей. Юридический комитет Палаты представителей, который начал следствие на предмет возбуждения импичмента, получил 19 кассет с пленкой, но требовал предоставить еще 42, с записями переговоров, проведенных в период с июня 1972 года по июнь 1973 года. Комитет впервые в практике процедуры импичмента вызвал президента на слушание дела повесткой. В конце концов Белый дом предоставил пленки и приблизительно 1200 страниц расшифровки записанных на них переговоров. Никсон пояснил, что по соображениям национальной безопасности и из-за встречавшихся на пленке вульгарных выражений предпочтительнее пользоваться отредактированной расшифровкой. Когда стало известно количество редакторской правки и расшифровку сравнили с оригинальным текстом на пленке, доверие к Никсону было окончательно подорвано. 30 июля 1974 года члены комитета Палаты представителей после публичных слушаний проголосовали за возбуждение импичмента по трем статьям: обструкция суду, злоупотребление президентскими полномочиями и попытка препятствовать самой процедуре импичмента.
В интересах нации
Даже 5 августа Никсон все еще продолжал публично уверять страну, что Уотергейтское дело и его собственные действия не оправдывают такого крайнего шага, как отставка президента. Однако, сторонники Никсона считали, что только отставка может избавить его от позорного спектакля во время последующего слушания дела перед всем Сенатом. Таким образом, вечером 9 августа Никсон выступил по национальному телевидению с заявлением, что в полдень следующего дня сложит с себя обязанности президента. Даже не намекнув на признание своей вины или чувство раскаяния, он пояснил, что его решение созрело из-за того, что у него нет политической базы в Конгрессе. В обвинительном акте, за которым последовало заключение в тюрьму многих из его последователей, включая Миттчела, Холдемана и Эрлихмана, сам президент упоминается как «не обвиненный по данному акту соучастник заговора». Угроза судебного преследования витала над ним до тех пор, пока его преемник, президент Форд, не объявил амнистию по «всем преступлениям» против Соединенных Штатов, которые Никсон мог совершить в период своего пребывания на посту президента. Хотя Форд, даруя прощение, надеялся «раз и навсегда закрыть и опечатать эту книгу», по сути дела, он лишь добавил вопросов к этой и без того таинственной истории. Может быть, Никсон согласился уйти в отставку только на том условии, что ему будет обещано прощение? Свидетельств о том, что Форд принимал участие в подобном сговоре, нет, но в наследство от Уотергейта Америке досталось стойкое недоверие к представителям высшей власти.
Отправить ответ