Будучи человеком крайне неуверенным в себе и чрезвычайно подверженным чужому влиянию, поэт лорд Байрон шокировал всех своими скандальными похождениями. Но свободный дух его поэзии и героика его жизни воодушевили целое поколение во всех странах Европы. 12 июля 1824 года яркое солнце освещало мрачную процессию. Растущие молчаливые толпы печально наблюдали, как черные как смоль кони, украшенные похоронным черным плюмажем, медленно тянули по главным улицам Лондона огромный катафалк. Сразу вслед за ним ехали три экипажа с верными друзьями усопшего. Затем, одна за другой, прогромыхали 47 карет, принадлежавших самым знатным семействам Англии. Служа причудливыми символами похорон поэта, почитаемого во всем мире, но презираемого в собственной стране, кареты были пусты. Порядочные женщины осмеливались бросить взгляд на странный ритуал только из-за оконных занавесок. Хотя сейчас лорд Джордж Гордон Байрон лежал мертвый в гробу, обтянутом черным бархатом, высшее общество по-прежнему продолжало избегать его. В течение четырех дней катафалк, который теперь сопровождали только служащие похоронного бюро, величественно продвигался на север к Ноттингему. Во встречавшихся по пути маленьких городках собирались простые люди, чтобы выразить свое почтение. Они, несомненно, удивлялись, что этому самому популярному поэту того времени было отказано в чести быть похороненным в «Уголке поэтов» Вестминстерского аббатства. Вместо этого его телу предстояло быть погребенным в семейном склепе скромной церкви возле его родового поместья. Байрон умер в возрасте 36 лет, более 15 лет его обожали и презирали, боялись и пытались превзойти. Его идеи и поведение как личности предвосхитили формирование свойственных нашему XX веку концепций национальной и личной независимости. Распутство было почти что фамильной чертой, и ему часто с восторгом предавались в Ньюстедском аббатстве, поместье – бывшем монастыре площадью 1,2 гектара, захваченном королем Генрихом VIII в результате его победы над римской католической церковью в XVI веке. Дед Байрона, конкистадор и адмирал, известный как Джек Непогода, пришел в такой ужас от пороков своего сына Джона – возможно, включавших и кровосмешение, – что лишил его наследства. Но Безумный Джек, как называли его сына, сбежал с богатой женщиной. Она и двое ее детей умерли во Франции, но дочь Августа выжила и сыграла в жизни поэта немаловажную роль. Выходивший победителем из любых схваток Безумный Джек вернулся в Англию, где посватался к зажиточной, но крайне непривлекательной шотландке по имени Кэтрин Гордон и женился на ней. Новый брак не положил, однако, конца его разгульной жизни. Его несчастная жена страдала резкими перепадами настроения. В такой странной семье и родился 22 января 1788 года Джордж Гордон, будущий лорд Байрон. Ребенок родился «в сорочке», или в оболочке плода, и пораженный дисплазией, в результате которой усохшая мышца икры привела к уродливому искривлению его правой ноги. «Сорочка» была безобидна и легко снялась, но впоследствии, казалось, Байрон с наслаждением говорил о ней как о предзнаменовании проклятой судьбы. Искривленная нога стала для него травмой на всю жизнь, создавая жестоко нелепый контраст с его прекрасным лицом, вошедшим в легенду. Его детство было омрачено мучительной болью, потому что его легковерная мать платила шарлатанам-знахарям за то, чтобы они растягивали и удлиняли его мышцы. Как бы компенсируя свой физический недостаток, юноша с помощью нелегких тренировок стал непревзойденным боксером, наездником и пловцом. Для того чтобы скрыть хромоту, он выработал особую скользящую походку. Безумный Джек ушел из дома, когда мальчику было два года, поэтому ребенок был полностью во власти материнских непредсказуемых настроений и безрассудных требований. Тем временем титул пэра и аббатство Ньюстед унаследовал его двоюродный дед. Брошенный женой из-за своих сексуальных похождений, дед лишил своего сына наследства за то, что тот глупо женился по любви, а не по расчету. Его собственное финансовое положение было настолько напряженным, что в разрушавшемся аббатстве он развлекался тем, что устраивал тараканьи бега. Тем не менее после его смерти все имущество досталось его двоюродному внуку в целости и сохранности. В возрасте десяти лет Джордж Гордон стал шестым лордом Байроном.
Вино из черепа
Проникнувшись сознанием собственной важности, юноша стал надменным, своевольным учеником в подготовительной школе Хэрроу, а потом и яростным бунтарем в Кембриджском университете. Но одновременно он с невероятной легкостью писал стихи и в 1807 году, будучи еще студентом Кембриджа, опубликовал свой первый поэтический сборник «Часы досуга». В университете же стало ясно, что он обладает необычной способностью приобретать преданных друзей и страстных любовниц. Как и многие молодые дворяне той эпохи, Байрон ничего не делал, а проводил дни за верховой ездой, фехтованием, греблей и стрельбой, а долгие ночи – в пирушках с университетскими друзьями и привезенной из его поместья компанией привлекательных и на все готовых служанок. Склонный к театральности, он после ужина обносил всех вином из черепа, оправленного в золото. Когда же все расходились спать, он садился и писал до рассвета стихи. Став в 21 год членом Палаты лордов, скучающий молодой бездельник отправился в необычайное, полное приключений путешествие по странам Южной Европы с остановками в Португалии, Испании, на Мальте, в Греции и Албании. Он романтически изображал себя «обреченным юношей, осужденным на изгнание» и тотчас же почувствовал себя в своей стихии, ступив на землю Греции. Вскоре Байрон уже сочинял стихотворный роман «Паломничество Чайльд-Гарольда». В то время на Балканах правил злобный тиран Алипаша Тепеленский, который был поражен красотой Байрона и щедро одарял его, добиваясь любовного свидания. Молодой дворянин искусно отклонял предложения, хотя совершенно очевидно был бисексуален. Как-то корабль, на котором плыл Байрон, потерпел крушение на албанском побережье недалеко от Парги, где Байрон случайно столкнулся с экзотически одетой группой разбойников, сулиотов, чьим гордым гимном была песня «Все в Парге грабители!». Они проводили Байрона назад в Миссолунги.
Девушка в мешке
Постепенно Байрон превращался в сторонника филэллинизма – теории, отстаивавшей независимость греческого народа в борьбе против турецкого ига. Греки были доведены до нищеты и жестоко угнетались. Одного греческого патриота подвергали пыткам в течение трех месяцев, а потом четвертовали. Политические интересы Байрона становились более серьезными, и параллельно росло его потворство собственным слабостям. Вернувшись в Афины, он пустился в разгул, вступая в бесчисленные связи с женщинами и даже мальчиками. В один достопамятный день он встретил группу турок, тащивших к Эгейскому морю мешок, в котором кто-то отчаянно извивался. Внутри оказалась молодая женщина, осужденная за прелюбодеяние с христианином. По турецкому обычаю губернатор Афин приказал ее утопить. Богатый молодой англичанин подкупил стражников, выпустил женщину и тайно переправил ее на свободу. Согласно устоявшейся молве, когда открыли мешок, Байрон был поражен, узнав одну из женщин, с которой у него был роман. Несмотря на подобные забавы, он закончил две песни своего романа в стихах «Паломничество». Используя разговорный язык в сложных рифмах, человек, которого многие считали легкомысленным бездельником, создал незабываемый литературный образ. Гарольд, эталон будущих романтических героев, одновременно страстен и склонен к размышлению, эгоцентрически горд и глубоко одинок, стремится к путешествиям и в то же время устал от мира. По сути дела, он представляет собой плоть от плоти своего создателя.
Прославленный и обласканный в Лондоне
В феврале 1812 года 24-летний лорд выступил со своей первой речью в парламенте. Речь была замечена немногими. Однако очень скоро, буквально в одну ночь, неопытный политик превратился в знаменитого поэта. Первое издание «Паломничества Чайльд-Гарольда» было распродано за три дня, и поэта завалили приглашениями в лучшие дома Лондона. Байрон был готов играть свою роль до конца. Он всегда одевался в черное и делал вид, что существует только на хлебе и воде. У него всегда было наготове непристойное или двусмысленное замечание, шокировавшее хозяйку дома или ее гостей. Вскоре его романы с красивыми замужними дамами и служанками стали притчей во языцех. Но на такой флирт представители высшего класса закрывали глаза. В 1813 году Байрон нарушил даже эти нестрогие правила приличия. Августа, его сестра, дочь Безумного Джека от первого брака, была настолько похожа на брата внешне и по темпераменту, что он привык считать ее своим вторым «я». Не находя удовлетворения в несчастливом браке, она завязала роман с Байроном. Они стали любовниками, и поэту казалось, что он достиг «великой цели» своей жизни, совершенного союза с другим человеком. Августа родила дочь, которая могла быть его ребенком. То, что Байрон не пытался скрыть эту связь, положило конец терпению снисходительно относившегося к его романам общества, и тогда он попытался прикрыться традиционным браком с молодой, богатой и неопытной Аннабеллой Милбэнк. У них родилась дочь, но через год Аннабелла ушла от него, по-видимому раздраженная его дурным обращением и сексуальными притязаниями. По причинам, которые так и остались без объяснения, Байрон и Августа пошли вместе на прием, который устраивала леди Джерси. Дамы удалились из комнаты, а мужчины отказались пожать Байрону руку. Самый знаменитый в стране поэт стал изгоем.
Бегство в Европу
И снова Байрон отправился в поисках удовольствий за границу. Он выезжал 24 апреля 1816 года из порта Дувр на берегу Ла-Манша, и для того чтобы хоть одним глазквм взглянуть на знаменитость, пользующуюся дурной славой, дамы из общества переоделись горничными. Презираемый у себя дома, за границей он стал достопримечательностью. На время поэт остановился в Венеции, где с неослабевающей страстью завязывал все новые и новые романы. Крайне тщеславный, Байрон постоянно переживал по поводу редеющих волос и толстеющей талии. Кутежи сменялись жесточайшей диетой, что без сомнения наносило вред его здоровью. И в последний раз он глубоко и страстно влюбился. Молодая, прекрасная и замужняя графиня Тереза Гуиччоли не меньше Байрона была склонна к мелодраме, и местами их встреч были Гранд-канал и гостиницы на побережье. За эти годы Байрон написал третью песнь «Паломничества», «Манфреда» и другие известные поэмы, а также начало «Дон Жуана», еще одной эпической поэмы, материалом для которой во многом послужили его собственные чувства и переживания. Байрона всегда привлекала тема смерти, но в то время в его жизни появились новые причины, делавшие для него эту тему болезненной. В 1822 году умерла от малярии пятилетняя Аллегра, его незаконная дочь от Клэр Клэрмонт. Вскоре после этого он узнал, что его хороший друг и частый спутник поэт Перси Биши Шелли утонул, переплывая на яхте в шторм залив Специя. Потеря друга, возможно, усилила разочарование Байрона в жизни. Он погрузился в литературную деятельность, постоянно подогревая себя вином или разбавленным джином. Но и поэзия не могла дать ему утешения и избавить от ощущения пустоты. Певец Греции Отчасти в результате многолетних горячих призывов Байрона общественное мнение в Англии и других странах Западной Европы перешло на сторону боровшегося за свою свободу народа Греции. Была собрана определенная сумма денег, и когда Лондонский комитет помощи Греции обратился к Байрону с просьбой об активном участии, тот охотно согласился. 16 июля 1823 года Байрон вышел в море на зафрахтованном судне «Геркулес», оснащенном двумя орудиями и груженном медикаментами, оружием и боеприпасами. В долгом путешествии из Италии в Грецию меланхолия Байрона испарилась. Не раз Байрон с риском для жизни брал на себя принятие решений, предупреждал мятеж и устанавливал мир между соперниками в лагере повстанцев. Но то, чего не смогли сделать люди и пушки, сделала природа. Промокнув однажды под холодным дождем, Байрон подхватил затяжную лихорадку. Убеждая врачей не пускать ему кровь, что было общепринятым методом лечения того времени, он пошутил: «Ланцетом убито больше людей, чем пикой». Однако его не послушались, и от так называемого лечения его состояние, естественно, ухудшилось. Его мучения продолжались несколько недель. Перед концом он прошептал врачу: «Так вы действительно думаете, что я опасаюсь за свою жизнь? Что мне ее жалеть? Разве я не получил от нее всех возможных и невозможных удовольствий?» Лорд Байрон умер 19 апреля 1824 года, в годовщину смерти Аллегры.
Отправить ответ